Фрици и Аранка (2022)

Фрици, пятнадцатилетняя девочка в потертых джинсах и очках с толстой оправой, каждое утро выскакивает из панельной пятиэтажки на улице Байза. Она мчится к трамвайной остановке, сжимая в руке бутерброд с салями — мама всегда кладет слишком много перца. На скамейке в парке Варошлигет сумка с учебниками выскальзывает у нее из рук. «Эй, физичка, лови!» — раздается сверху. Аранка, в муке по локоть и с рыжими волосами, собранными в пучок, подбрасывает тетрадь по геометрии. «Ты ж из новой гимназии возле рынка? — щурится девушка, пахнущая корицей. — Видела тебя вчера. Топчешься у витрин, как голубь». Фрици молча ковыряет кроссовком трещину в асфальте — на подошве отклеилась белая полоска.

Через неделю Аранка тащит ее в семейную пекарню на улице Дожа. «Держи скалку, — сует в руки деревянную палку, — и не вздумай порвать тесто. Оно как кожа — должно потянуться, но не порваться». Фрици неуклюже раскатывает пласт, засыпая пол мукой. Вечером, прячась за мешками с сахаром, она слышит, как отец Аранки хрипло шепчет: «Если до пятницы не отдадим, закроют». На следующий день Фрици притаскивает в подвал старый проектор из школьного склада: «Делаем кино под открытым небом. Вход — два штруделя». Они вешают простыню между каштанами, Аранка рисует афиши гуашью — буквы получаются кривые, зато клубничный торт на плакате выглядит как настоящий. Когда кредитор уходит, шаркая каблуками по рассыпанному сахару, отец обнимает их за плечи: «Вы как слоеное тесто — все проблемы пролезут, а связь не порвется».