Рисовый мальчик спит (2022)

Юто, 19 лет, каждое утро заваривает чай в крохотной кухне своей съемной квартиры на окраине Ванкувера. Его рисоварка с отколотой ручкой гудит на подоконнике, пока он режет маринованный дайкон тупым ножом — подарок бывшей соседки-японки. Вчерашний рис он заворачивает в фольгу от шоколадок, оставшихся после ночной смены в круглосуточном магазине. «Опять подгорел?» — сморщивается Мия, его однокурсница, заглядывая в контейнер. Она вечно торчит у него на кухне, рисуя скетчи для дизайн-проектов на разлинованных тетрадных листах.

Они едут на велосипедах через промзону к рынку «Гранит», где старик-вьетнамец продает Юто мешок жасминового риса со скидкой, если тот помогает разгружать ящики с манго. «Ты же знаешь, что я не умею готовить», — ворчит Мия, когда Юто заставляет ее чистить имбир в автобусе. Вечером они валятся на потертый диван, жуют рис с кунжутом и спорят, стоит ли Мия бросать учебу ради стажировки в Торонто. Юто молчит, ковыряет крошки в швах дивана, а потом включает старую плиту, чтобы поджарить остатки — запах горелой патоки смешивается с гулом холодильника.