Евангелие от Ракель 1:1 (2022)

Ракель, 34 года, втирает мазь в спину матери в доме с треснувшим кувшином на кухне. Форталеза. Окна закрыты зелеными ставнями, но жабрами впускают крики уличных торговцев. Радио бубнит про футбол. Конверт с печатью из Жерикоакоары падает на пол: «Если он умер, зачем писать?» — мать хрипит, разминая бумагу в кулаке. В больничной раздевалке Ракель находит смятые рецепты в кармане халата. «Карлу, морфия нет?» — «Спроси у воров в мэрии», — санитар бросает шприцы в металлический ящик. Пациент с ожогами стонет в коридоре, привязанный к каталке ремнями.

Автобус до Жерикоакоары ломается у маяка. Ракель идет вдоль пляжа, сандалии вязнут в песке. Рыбак Жоао с сетью на плече машет на хижину за дюнами: «Он там, с бутылкой и библией». Отец, в рубашке с выгоревшими крестами, царапает ножом стол. Шрам на щеке шевелится: «Ты выросла... как она». На полке — фото девочки в платье с оборванным бантом. «Марсилия не твоя мать», — он тычет пальцем в окно, где ветер гонит песчаную завесу. Ракель хватает флакон с валерьянкой, но буря вышибает дверь. В ушах звон, смешанный с криками чаек.