Мой грустный малыш (2022)

Лена, 32 года, каждое утро втирает остатки кофе со дна кружки в пятно на ковре — след от пролитого лекарства двухлетнего Оливера. Ее квартира в Бруклине пахнет смесью антисептика и подгоревшей овсянки. Врач Марк, ее муж, срывает этикетки с баночек детского питания, сравнивая состав: "Почему он не ест?" — "Может, ненавидит тыкву, как ты в прошлом году", — бросает Лена, закатывая пластиковую игрушку под диван. Они водят Оливера по неврологам, но ребенок молчит, рисуя на обоях спирали синей пастой. По вечерам Лена крадется к соседке-пенсионерке Мэйбл, которая читает карты Таро: "Вижу воду... и чью-то старую обиду".

На третьей неделе тестов Оливер внезапно произносит "холодно", глядя на сломанный кондиционер в клинике. Марк ворчит, перебирая папки с анализами: "Почему все нормально, а он не говорит?" Лена находит в комиссионке потрепанный детский пианино — Оливер давит ладонью на клавиши, выбивая мелодию, которую Марк узнает: это колыбельная его покойной матери. В ящике стола обнаруживается письмо от бабушки Оливера с пометкой "после усыновления". Лена звонит Марку в больницу, роняя трубку в миску с супом: "Ты знал, что у него был брат?" На экране телефона мерцает фото Марка-подростка с малышом на руках — лицо, как две капли воды похожее на Оливера.