Пристрастие (1 сезон)

Лука, в рваной кожаной куртке, разгружал ящики с кофейными зернами у заднего входа *Café des Ombres*. Дождь стучал по жестяным зонтам над столиками, где Эмма, с мокрыми волосами, прижимала к груди пачку круассанов: «Ты когда-нибудь видел, чтобы латте стоил 7 евро? Здесь даже пенка пахнет ипотекой». Она вытирала пальцем капли на столешнице, рисуя спирали — след от её кольца с зеленым камнем оставался на ламинате. По вечерам Лука подрабатывал в подпольном джаз-клубе на улице Монторгей, таская усилители для гитариста-алкоголика, который вечно путал аккорды в *Autumn Leaves*.

Антуан, сосед Эммы по ателье в 13-м округе, нашёл её эскизы в мусорном баке у метро *Place d’Italie* — фигуры из проволоки и обрывков афиш. «Ты с ума сошла выбрасывать это?» — он принёс работы в бар, разложив на столе поверх липких кругов от пивных кружек. Лука, чистя пивную крановую, усмехнулся: «Похоже на моего племянника, когда он рвёт обои». Через неделю те же эскизы висели в галерее на улице Севинье с табличкой «Нео-дадаизм Антуана Вайяна». Эмма, сломав карандаш о кирпичную стену двора-колодца, прошипела: «Дадаизм? Он даже не знает, как скотч от холста отклеить, не порвав его».