Мой вымышленный парень (2022)

Эмили Картер, 27-летняя копирайтерша из Ванкувера, обнаруживает в своей однокомнатной квартире на West 4th Avenue мужчину в мятой фланелевой рубашке. Он перебирает её старые тетради с рисунками, где в углу каждого листа — надпись «J.C. + E.C.». «Ты… Джейкоб?» — выдавливает она, роняя термос с латте на коврик. «Да. Ты в 14 лет дала мне шрам на левой руке от «аварии на яхте», — отвечает он, закатывая рукав. Эмили тычет пальцем в пятно от плесени на потолке: «Это галлюцинация из-за сырости. Я не могла придумать парня, который разбирается в коде Python и умеет жарить блинчики». Джейкоб открывает её ноутбук, находит папку с черновиками романов-фанфиков 2012 года: «Ты забыла? Я ненавижу кинзу, обожаю джаз 40-х и…» — «…и боишься лифтов», — перебивает Эмили, замечая, как он обходит кабину в подъезде.

Через три дня Джейкоб устраивается официантом в кафе «Bean & Bricks», где Эмили каждое утро покупает круассаны. Лиам, её друг-бармен, щурится: «Почему этот новичок зовёт тебя «создательницей»?» Эмили прячет меню с его почерком: «Он… иностранный студент. Из Норвегии». В 2 часа ночи Джейкоб будит её, тыча в сломанный кран: «В моей «биографии» нет инструкций по сантехнике». Она суёт ему гаечный ключ, вспоминая, как в подростковом дневнике описывала его «руки, способные починить всё, кроме сердец». На следующее утро Лиам находит в раздевалке работников потрёпанный блокнот с пометкой «Характеристики J.C.» — рост, группа крови, аллергия на арахис. «Эм, это твой почерк?» — спрашивает он, а Эмили, не отрываясь от телефона с уведомлением от арендодателя, бормочет: «Раньше я коллекционировала… гороскопы».