Хрупкость (2022)

Элен Дюваль, 28 лет, каждое утро поднималась по шаткой лестнице к потолку церкви Сен-Виктор в Марселе, зачищая трещины на фреске XV века. В кармане её промасленной рабочей куртки звенели ключи от мастерской на улице Ратонно, где пахло льняным маслом и плесенью. «Смотри, Люк, — тыкала она пальцем в едва заметный символ под слоем копоти, — это не готика. Похоже на алхимические отметины из папиных отчетов». Её друг, лысеющий архивариус, щурился через очки: «Твой отец писал про артефакты где-то здесь… Перед тем как его нашли в доке с перерезанным горлом». В тот же вечер Элен, разбирая коробки в съёмной квартире на площади Жюльетт, нашла конверт с билетом в Авиньон на имя отца и фотографию разбитой керамической таблички.

В подвале антикварной лавки возле Старого порта, куда Элен пробиралась через тоннели для контрабандистов, бармен Антуан вытирал рюмку грязной тряпкой: «Жерар платил мне вином, чтобы я хранил его записи. Говорил, ты начнёшь копать, когда придёт время». На следующий день, пряча за пазуху обугленные страницы дневника отца, она почти столкнулась с мужчиной в чёрном плаще у трамвайной остановки на Корниш. «Вы Дюваль? — его пальцы сжали её локоть. — Перестаньте собирать осколки». По ночам, реставрируя фреску с изображением корабля-призрака, Элен сверяла линии росписи с картой из дневника — маршрут вёл к цистерне под заброшенной фабрикой мыла. Когда Люк пропал, оставив на столе в архиве кружку с остывшим мятным чаем, она нашла в ней медный ключ с гравировкой латинской буквы «M».