Дракула: Первый живой вампир (2022)

Эмили Картер, профессор из Колумбийского университета, копается в архивах нью-йоркской библиотеки, когда натыкается на потрепанный дневник 1476 года с именем «Влад Цепеш» на корешке. Внутри — рисунки существ с клыками и записи на старорумынском. «Люк, посмотри на этот символ — три дракона, сплетенные в круг», — тычет она пальцем в страницу, вызывая историка-любителя Люка Бранна через Zoom. Тот, поправляя очки, бормочет: «Это не геральдика. Больше похоже на ритуальную печать — кто-то пытался его удержать, а не прославить». За окном грохочет метро, а Эмили замечает следы крови на краях листа — анализ позже покажет ДНК с мутациями, несовместимыми с человеком.

Через неделю они уже в Брашове, Румыния, где местный таксист Мирча, пахнущий *țuică* и дымом, везет их к полуразрушенной церкви. «*Aici e blestemul* (здесь проклятие)», — хрипит он, отказываясь выходить из машины. В склепе под алтарем Эмили находит железный гроб, обмотанный цепями, а рядом — современный ботинок с логотипом бренда 2020 года. Люк, роняя фонарь: «Кто-то уже вскрывал это дерьмо до нас». Ночью в отеле стучат в дверь — на пороге девушка в промокшей ветровке, Анна, утверждает, что её мать исчезла после «визита графа». «Он звал её *Лиззи* — так называли только в детстве», — дрожит она, показывая фото: женщина, похожая на Эмили, стоит у того же склепа.