Приснись мне (2021)

Лика, семнадцать лет, мотается между работой в забегаловке на Литейном и поисками пропавшего брата. Артёма не видели две недели — последнее, что осталось, это смска «Не ищи» и затертая до дыр карта с отметкой у Обводного канала. По утрам девчонка разливает латте сбившимся в кучу офисникам, прячет под фартук дрожащие руки. «Снова не спала?» — бросает Марина, коллега с сиплым голосом, протягивая ей чек. Лика молчит, перебирает в голове обрывки снов: тёмные коридоры, чьи-то шаги за спиной, голос Артёма, приглушённый, будто из-под воды. Вечером, пока трамваи гремят на Садовой, лезет через забор заброшенного цеха — там, в груде ржавых труб, находит его рюкзак. Внутри ключ от почтового ящика и конверт с фоткой: брат стоит у граффити с красным глазом, лицо напряжённое, как перед дракой.

На пустыре за Финляндским вокзалом Лика сталкивается с Егором — худым пацаном в краске по рукам, который тушит костёр из старых журналов. «Эту мазню я видел, — тыкает он в фото, — рисуют те, кто в курсе про «Сны».» Он водит её по подвалам, где неоновые символы светятся под мостами, показывает тетрадь с шифрами, найденную в развалинах гостиницы «Северная». «Твой брат спрашивал про нейросети, — Егор разливает чай в жестяную кружку, — типо, как влезть в чужую голову.» Лика вспоминает, как Артём колол ей про эксперименты в политехе, а потом внезапно стирал переписку. Ночью они пробираются в серверную заброшенного НИИ: на экранах мелькают лица спящих людей, а в углу валяется куртка брата с запиской: «Они записывают всё, что мы видим засыпая.»