Алис в стране Рождества (2021)

Алис, с рыжими волосами, собранными в небрежный пучок, торопилась через заснеженную площадь Штольценберга. В руках — потрепанный список покупок: миндаль для штоллена, восковые свечи, нитки для гирлянд. У булочной «У Греты» она столкнулась с Феликсом, местным плотником, который тащил ящик с елочными шарами. «Опять везешь хлам на рынок?» — фыркнула она, заметив треснувший стеклянный олень в его корзине. Он усмехнулся: «Лучше старые истории, чем пустые руки». В мастерской отца Алис, Карла, пахло сосновой смолой и гвоздями — он чинил сломанные деревянные сани, пока она искала коробку с фонариками. «Мама бы их повесила вдоль лестницы», — пробормотал Карл, вытирая лоб. Алис молча достала из кармана обгоревшую свечу — единственное, что осталось от материнского рождественского стола.

В подвале ратуши, куда Алис забрела в поисках пропавшей гирлянды, она нашла дневник 1945 года с записями о запрещенных праздниках. Листала страницы при свете фонарика, когда услышала шаги. Эмма, пожилая архивариус в бардовом шарфе, выхватила тетрадь: «Это не для любопытных глаз». Но к вечеру принесла Алис штрудель и начала рассказывать про бункер под часовней, где прятали ёлки. «Твоя бабка шила звезды из обрезков парашютов», — сказала Эмма, разворачивая желтую ткань с вышитыми инициалами. Пока Алис красила пряники в кафе «Зимний сад», Феликс ворвался с обломком карты: «Тут отметка — там, где старая мельница. Завтра проверим?» Они шли через лес, споря о маршруте, пока не наткнулись на засыпанный снегом сундук с игрушками — внутри лежал солдатик с буквой «А» на шинели.