Мойя и Весна (2022)

Мойя, стройная девушка с рыжими прядями, вечно заляпанными глиной, нашла старую карту в подвале дедовой фермы под Любляной. На обороте — рисунок цветка, похожего на австралийскую пустынную розу. «Ты когда-нибудь видела что-то более нелепое?» — спросила она подругу Тину, тыкая пальцем в пятно от кофе на пергаменте. Через неделю Мойя уже толкала велосипед с проколотым колесом по пыльной дороге возле Алис-Спрингс, где встретила Весну — местную художницу, расписывавшую бочки с водой под радужными эвкалиптами. «Эти линии — не просто узоры, — провела Весна пальцем по красной точке на карте. — Здесь, под Шкоцьянскими пещерами, вода выточеная в камне рассказывает истории. Но ты не поймёшь, пока не попробуешь мамулы моей бабки».

Весна, чьи руки всегда пахли охрой и маслом чайного дерева, настояла на обмене: уроки гончарного круга за истории о словенских водяных. Они копались в развалинах старой шахты возле Брокен-Хилла, где Мойя разбила горшок с мёдом, привлекая рой муравьёв. «Идеально, — фыркнула Весна, выковыривая насекомых из волос. — Теперь они точно покажут, где спрятан ключ». Позже, в порту Копера, под шум яхтенных канатов, девушки собрали мозаику из керамических черепков — карта вела к роднику под водопадом Перичник. «Ты уверена, что это не просто легенда?» — спросила Мойя, снимая мокрые кроссовки. «Легенды, — бросила Весна, разворачивая свёрток с плесневелым сыром, — пахнут точно так же».