Проклятье верхуахуа (2021)

Эмили, барменша из "Кривой сосны", первая заметила пропажи. Каждое утро, протирая стойку с запахом прокисшего кофе, она сверяла списки доставок: "Мясо для бургеров опять не привезли. Джейкоб, твои ловушки в лесу пустые?" Джейкоб, лесничий с облупившейся татуировкой волка на предплечье, только хрипел, разглядывая следы у реки — глубокие, с неестественным расстоянием между отпечатками. Его пес Бруно выл по ночам, зарываясь под крыльцо. Марта, учитель истории, нашла в школьном подвале коробку с письмами 1932 года: "Они копали шахту не там... Разбудили *их*", — прошептала она, пока дождь стучал в окна заброшенного спортзала.

В старом трейлере на краю карьера Рой, геолог с перебинтованной рукой, показал им снимки грунта: "Камни внизу шевелятся. Как будто дышат". Эмили, разбирая архив в мэрии, наткнулась на фото с вымаранными лицами — все мэры города, начиная с 40-х. "Вы хотели правду?" — кричала Марта, швыряя на стол кусок шахтёрской рельсы со следами зубов. Ночью Джейкоб, разбив бутылку виски об камин, признался: "Я видел, как Бруно лаял на тень. Она... смеялась". Когда фонари погасли, в тишине чётко щёлкнули три замка на входной двери — сигнал, который Эмили ставила только днём.