Чёрные пески (1 сезон)

Эйнар, 28 лет, рыжие волосы, шрам через левую щеку, копался в трещине ледника Ватнайёкюдль после ночного землетрясения. Нашел кусок вулканического стекла с вырезанными рунами — треугольник, перечеркнутый зигзагом. Позвонил Хульде, сестре, которая в это время разгружала коробки с кофейными зернами в кафе на улице Лаугавегур. «Приезжай, тут что-то… не как в учебниках», — сказал, поправляя потрепанную зеленую куртку. Хульда, 23 года, черные волосы подрезаны неровно, сама, привезла термос с *kaffi* и бутерброды с копченым лососем. Взяла артефакт, обожгла палец — стекло оказалось теплым. «Это не сага про эльфов, Эйи», — прошептала, вытирая кровь о шерстяные варежки.

Через три дня в их квартиру на втором этаже дома с синей крышей в Рейкьявике вломились. Перевернули ящик с дедовскими фотографиями 80-х, где тот же символ на скале у подножия вулкана Катла. Хульда, прячась в чулане, слышала, как незнакомец хрипел: «*Þeir vita*» («Они знают»). Эйнар увез артефакт к старому маяку в Гриндавике, спрятал под плитой, где в детстве хранил ножик. В библиотеке университета Арни, лысый архивариус с родинкой на веке, показал им записи 1947 года: экспедиция исчезла, найдены обугленные кости и стеклянный осколок с тем же треугольником. «Думаете, это боги?» — спросила Хульда, сжимая в кармане обгоревшую перчатку. «Нет, — ответил Арни, — хуже. Те, кто был до богов».