Йонас и его жена Гудни жили в спокойном мире, пока одна трагическая ночь не перевернула их жизнь с ног на голову. Их приемная дочь Лара, талантливая балерина и отличница, была найдена повешенной, и это событие стало шоком для всех, кто знал ее. Полиция быстро пришла к выводу, что это типичное подростковое самоубийство, подкрепляя свою версию гормональными бурями и страхами перед не оправданными
Эйнар, 28 лет, рыжие волосы, шрам через левую щеку, копался в трещине ледника Ватнайёкюдль после ночного землетрясения. Нашел кусок вулканического стекла с вырезанными рунами — треугольник, перечеркнутый зигзагом. Позвонил Хульде, сестре, которая в это время разгружала коробки с кофейными зернами в кафе на улице Лаугавегур. «Приезжай, тут что-то… не как в учебниках», — сказал, поправляя
Эйнар с утра забивал трещины в старой лодке, пока Лив разгружала ящики с треской на причале Рейкьявика. «Ты опять сбегаешь в свой фьорд?» — бросила она, вытирая руки о фартук, запах рыбы въелся в кожу. Он не ответил, достал из кармана смятое письмо от сестры из Хельсинки: *«Мать продаёт дом. Приезжай, пока не снесли сарай»*. Через три дня он топтал снег на окраине финского городка, слушая, как
Рейнар, 17 лет, перестал играть на фортепиано после смерти матери. Встречает Сигурдур, рыжеволосую виолончелистку из соседнего квартала Рейкьявика, которая таскает за собой чехол с наклейками исландских рок-групп. Она врывается в его комнату, заваленную нотами с пометками «исправить ритм» на полях, и ставит чашку дымящегося какао на крышку пианино: «Ты будешь аккомпанировать мне на конкурсе. А то