Холм, где ревут львицы (2021)

Лина Мустафа, косовская официантка из кафе «Дрита» в Приштине, каждое утро протирала столики с царапинами от пуль на столешницах. В перерыве между заказами она рылась в коробке с вещами брата Адема, пропавшего в 1999-м: нашла потёртый блокнот с координатами «42.6026, 20.9025» и фразой «Спроси у Фадиля про белую ладонь». В Париже Эмили Лефевр, корреспондентка «Liberation», разбирала архивные снимки сербских патрулей — на одном узнала Адема в толпе задержанных. «Ты уверена, что хочешь копать это сейчас?» — спросил редактор, пока она наливала в стакан тёплый кофе. «Он живой, — ткнула пальцем в фото. — И я найду, кто его прячет».

Через неделю Эмили стояла в приштинском аэропорту с чемоданом, полным диктофонов и антидепрессантов. В гостинице «Град» её ждал Джейкоб Райт — ветеран из Бостона, три года не снимавший кожаный браслет с гравировкой «5-й батальон». Он собирал мебель в IKEA, когда прочитал её статью: «Ваш брат мог быть в лагере возле Глогаваца, — сказал он Лине, доставая карту с пометкой «КП №3». — Мы с Адемом... делили консервы в одном бункере». Троица поехала в горы на раздолбанном «Заставе», но местные старики у костра молча курили, услышав про «белую ладонь». «Значит, сами найдём», — Лина бросила окурок в кострище, доставая из сумки братову фляжку с выцветшим орлом.