Мистер Ландсбергис (2021)

Витаутас Ландсбергис, худощавый профессор в очках с толстой оправой, стоит перед микрофоном в зале Верховного Совета Литвы. Его пальцы перебирают листы с речью о восстановлении независимости. За окнами Вильнюса — мартовские сумерки 1990-го, толпа у здания скандирует: *"Laisvę!"*. Казимира Прунскене, в коричневом пиджаке, шепчет ему: "Поторопись, Москва уже звонила трижды". В кадрах хроники — рабочие с завода "Эльфа" разносят по цехам самодельные флаги, старушка в платке крестит плакат с Саюдисом. На кухне у Ландсбергиса жена Гражуна наливает чай в треснувшие чашки, за столом сын Виргиниюс рисует карту баррикад. "Если уйдем сейчас — вернемся только через век", — бормочет Витаутас, разглядывая телеграмму от Горбачева.

13 января 1991-го. У телецентра — запах горелой резины от покрышек, студентка Аушра с обмороженными щеками таскает кирпичи для баррикад. Врач Йонас Шяучюнас записывает в блокнот: "Раненые — 32, танки на Жальгирё, нет крови для переливания". Лоретас Асанавичюс, вмятина от гусеницы на куртке, замерзает на асфальте. Ландсбергис в кабинете включает радио: "Говорит Литовское телевидение. Мы живы". По улицам ползут слухи — в военном госпитале прячут десантников. Жена звонит из дома: "В кладовке консервы, спички. Виргиниюс не спит". Ночью Витаутас пишет письмо Бушу-старшему чернилами, которые замерзают на пергаменте.