Где Анна Франк (2021)

В Амстердаме, на чердаке дома по Принсенграхт, 263, Анна в синем платье с заплатками на локтях прижимает к груди тетрадь. Рядом Марго, старшая сестра, перебирает картошку в мешке, шепчет: «Опять консервы кончились. Спроси у папы, когда Мип принесёт хлеб». Анна записывает: *«Вчера слышали выстрелы у канала. Отец говорит, это облавы на юге…»* За стеной — скрип лестницы, голос Петера: «Тише! Внизу полицаи проверяют документы у кузнеца». По вечерам, когда зажигают керосиновую лампу, Отто читает вслух письма из Швейцарии — тётя Лени пишет о попытках получить визы. Анна рисует в margins дневника кораблики, спрашивает: «А в Париже тоже бомбят? Мы же там жили, помнишь?»

1947 год. Отто в потрёпанном пальто стоит на перроне в Брюсселе, держит чемодан с рукописями. Издатель в круглых очках морщится: «Слишком личное. Кому интересны девочкины мысли о войне?» В Люксембурге, в кафе с липкими столиками, женщина в шляпке с вуалью предлагает перевести текст на французский, но требует вырезать главы о ссорах с матерью. В Париже дождь стучит по крыше дешёвой гостиницы — Отто зашивает подкладку чемодана, куда прячет оригинальные страницы. Только в Тель-Авиве, в душном кабинете с запахом цитрусовых, редакторша Рут, бывшая медсестра из роты Пальмах, хлопает ладонью по столу: «Моя племянница в кибуце… Она должна это прочесть. Печатаем без правок». Анныны слова о каштане за окном превращаются в ивритские строчки, а Отто впервые за годы разрешает себе заплакать, вытирая очки краем галстука.