Милашка программист (1 сезон)

Ли Сяо, 27 лет, каждое утро брала дешёвый кофе из ларька у станции метро «Цзиньмао», прежде чем втиснуться в вагон, забитый офисными работниками с потёртыми рюкзаками. В компании «TechFlow» её стол стоял возле туалета — коллеги шептались, что это из-за её розового ноутбука с наклейками единорогов. Цзян Вэй, тимлид с вечным пятном от соевого соуса на галстуке, бросал через перегородку: «Сяо, твой модуль для обработки данных опять лагает. Может, перестанешь ковыряться в этом своём «дизайне»?» Она не отрывалась от экрана: «Ждите к пятнице. Сделаю в три раза быстрее вашего API». Кондиционер гудел, как пчелиный рой, а в углу курилки в микроволновке вечно подогревалась лапша «Каншифу» — Ли ненавидела этот запах.

Проблема всплыла ночью: алгоритм для распознавания мимики путал страх и удивление. Ли крутила в руках старую паяльную лампу отца — тот подарил её перед смертью, когда она поступила в пекинский вуз. В холодильнике пустовало, кроме баночки с перцем чили, а телефон мигал от сообщений матери: «Когда замуж?» В 3:17 она позвонила Юйтин, соседке-фотографу: «Если я ещё раз увижу эти строки кода, взорву сервер». Та хрипела сквозь сон: «Иди вынеси мусор. Там кот спит, у него морда смешная — сфотографируй для тренировки нейросети». Прорыв случился утром в «7-Eleven», когда Ли роняла пакет с яйцами — кассир скривился, и камера телефона поймала это выражение. В офис она ворвалась с растрёпанными волосами: «Надо добавить контекст! Губы — ничто без морщин на лбу!» Цзян Вэй через неделю молча положил на её стол чашку матчи. «Это не извинения», — буркнул он. Ли щёлкнула пальцами по клавиатуре — где-то в сервере оживала новая версия её детища.