Интервенция (2021)

Эмили, соцработник из Филадельфии с привычкой теребить сережку в форме якоря, собирает команду в душной квартире на окраине Балтимора. Карлос, её напарник с татуировкой «День за днём» на шее, раскладывает на столе фотографии 42-летней Линды — клиентки, которая прячет водку в бачке унитаза. «Она сломала микроволновку, кинув в него телефон», — бормочет он, пока Эмили рисует маркером схему: «Мать согласилась прийти, но будет орать про «предательство». Линда сидит в соседней комнате, щелкая зажигалкой без огня, её розовый халат запачкан кофе. Через час мать Линды, Марта, втискивает в дверной проём тележку с продуктами, кричит: «Я не стану участвовать в вашем цирке!» — и выбивает картонной упаковкой яиц стакан с водой.

На другом конце города, в чикагском заведении на углу 5-й улицы, сестра ветерана Джейка, Лора, ковыряет лак на ногтях, пока тот выпивает третий бурбон. «Ты же сам рассказывал, как в Афгане…» — начинает она. «Заткнись», — перебивает он, роняя окурок в тарелку с холодными спагетти. На следующий день команда Эмили находит в его квартире разбитую рамку с фото взвода — под диваном, рядом с пустыми флаконами трамадола. Карлос, снимая ботинки у порога, показывает Джейку шрам на лодыжке: «Вонь от гноя в больнице была хуже, чем от этих твоих носков». Они договариваются с местным столяром — пусть зовёт Джейка «на помощь» с резьбой по дубу, пока Лора прячет аптечку в ящик с его старыми военными медалями.