Визави (2021)

Кирилл, пятнадцатилетний школьник из Москвы, каждое утро ковыряет сколотый лак на перилах эскалатора в метро, пока едет из Бирюлёво до «Академической». В рюкзаке у него всегда болтается бутерброд с колбасой, завёрнутый в газету — мама вечно спешит на смену в больницу. Однажды после уроков, когда он задержался у автомата с чипсами возле школы, тень от соседнего гаража вдруг «поплыла», как масляная плёнка в луже. «Ты что, обдолбился?» — хрипит Семён, его одноклассник, тыча пальцем в воздух, где висит трещина, похожая на разрыв экрана телефона. Кирилл, не отвечая, тянет руку к бликам — и проваливается в коридор с стенами из ржавых труб, где с потолка капает чёрная жидкость, пахнущая жжёной резиной.

В этом мире Алиса, девчонка в потёртой кожанке и с паяльником за поясом, называет его «засланцем» и тычет в грудь гайкой на шнурке: «Это не амулет, дурак, это дозиметр. Если запищит — беги, не оглядывайся». Они прячутся в бункере под заброшенным заводом в Люберцах, где на стене висит карта метро с нарисованными маркерами переходами. Кирилл узнаёт, что его отец, пропавший инженер-ядерщик, строил здесь «печки» — порталы, которые теперь пожирают монстры с лицами как у прохожих, но с кожей, словно мокрая бумага. «Они берут силу из страха, — шепчет Алиса, чиня генератор, — плюнь на логику, тут выживает тот, кто умеет врать сам себе». Когда Семён, прорвавшись сквозь стену в школьном спортзале, хрипит «Кирюха, это ты?», у него изо рта выползают провода.