Одержимость: Ее последняя месть (2020)

Эмили Картер, детектив из ванкуверского участка с потертой кожаной курткой, на третьей чашке котека из треснувшей кружки с надписью «#1 Dad», вязла в расшифровке записки, найденной в кармане третьей жертвы. Бумага пахла миндалем, буквы — древнегреческие, неровные, словно выведены под землей. «Опять эти символы… Кто вообще разбирается в этой древней хрени?» — сплюнул Джейк, ее напарник, разглядывая фото жертвы: мужчина в костюме от Hugo Boss, лицо покрыто синими прожилками. Эмили ткнула в экран — университетский профиль Софии Морис, профессора античной литературы. «Кто-то, кто хочет, чтобы мы *поняли*», — бросила она, уже выезжая на парковку кампуса, где София, в очках с толстыми линзами, листала пыльный фолиант с пометками красными чернилами: «Это не месть. Вы пытаетесь прочитать меню, когда вас уже подают на стол».

В подвале дома Лидии, бабушки Эмили, смердящем нафталином и старыми яблоками, она вытащила из-под половицы дневник 1947 года. На обложке — та же спираль, что и на записках убийцы. Фотографии внутри: женщины в платьях с высокими воротниками, у каждой — серебряный кулон в виде змеи. «Ты копаешься в том, что лучше оставить погребенным», — шипела в трубку мать, пока Эмили примеряла кулон Лидии. В это время Джейк, задыхаясь от вони ладана в подпольном клубе «Аид», нашел алтарь с обрезанными волосами жертв: «Эми, тут даже я не задерживаюсь. Ты вкурсе, что у них тут петух сожранный на блюде лежит?». Она не ответила — листала страницы с ритуалом «Воззвание к Эриниям», где в графе «жертва» стоял ее почерк.