Кроличья лапа (2020)

Лера, пятнадцать лет, каждое утро покупает чёрный хлеб в киоске у вокзала Петрозаводска. Заброшенный дом за старым трамвайным депо — её убежище от ссор родителей. Там, под прогнившим полом, она находит мешочек с кроличьей лапкой и запиской на финском: *"Не шепчи желание вслух"*. Мика, сосед-студент из Хельсинки, переводит дрожащим голосом: «Тут ещё предупреждение… про тени, которые начнут повторять твои движения». Лера смеётся, но вечером, заваривая чай в хрущёвке, случайно бормочет: «Хочу, чтобы они перестали орать». Родители замолкают. На стене танцует её силуэт — отдельно от тела.

Через три дня на пороге появляется Анна — девушка в промокшем бергинском плаще, пахнущем кофе из автомата брюссельского метро. «Ты активировала оберег. Они теперь везде», — тычет пальцем в треснувшее зеркало, где двойник Леры моет посуду без воды. Мика снимает всё на плёнку «Зенита», подарок деда. Бегут через сосновый лес к границе, споря: «Надо вернуть лапку в святилище Савонлинны!» Анна вырывает мешочек, шепчет: «Прости», но Лера хрипит: «Я же не знала, что "они" — это все, кого видела в последние три дня». Тени родителей, продавщицы из киоска, бездомного пса — синхронно поворачивают головы.