Годовщина (2020)

Игорь Савельев, следователь с кислыми глазами от недосыпа, копался в архиве райотдела — папки 2003 года пахли плесенью. Нашел дело о пропаже студентки Полины Ветровой: вложенная фотография с пикника, где местный депутат Гущин смеется, обнимая девушку за плечи. «Случайно закрыли как суицид», — пробормотал он, вытирая пальцы о брюки. Тем временем Лика Марченко, рыжая журналистка из «Вестника», втихаря снимала на телефон ржавый замок заброшенной дачи под соснами — там нашли Полинин рюкзак с дневником. «Ты с ума сошла? Там же Гущин участок!» — шипела в трубку её подруга Катя, пока Лика пролезала через дыру в заборе.

В участке майор Глухов, жуя булку с изюмом, бросил Савельеву: «Копай свои ДТП, историк». Игорь вечером на кухне расставил ксероксы: распечатка звонков Гущина, пятно на рубашке Полины, похожее на масляную краску. Лика, притворившись соцработником, допрашивала глухую Нину Семёновну из соседнего с дачей дома: «Она кричала «верните письма», а тот мужчина — в чёрной «Волге», да». Их столкнул дождь в подъезде на Ленина, 15: Савельев, мокрый, протянул конверт с анализом пятна. «Это не кровь, — сказал он. — Это грунтовка. Как на стройке Гущина». На следующий день нашли тело учительницы математики в котельной школы — в руке смятая вырезка про открытие цеха в 2003-м.