Сто лет пути (1 сезон)

Иван Голубев, бывший инженер с обмороженными пальцами, в 1926 году бежал из лагеря под Норильском, спрятав в валенок самодельный компас из стрелки и пробки. Через неделю скитаний по тайге его подобрала Аня, дочь расстрелянного священника, жившая в полуразрушенной сторожке возле Енисея. «Ты хоть щи съешь, а потом решай, выдавать меня или нет», — бросила она, ставя на стол миску с забродившей капустой. По ночам он чинил её проржавевшую печную заслонку, а она молча разглядывала потёртую фотографию матери в платке — единственное, что осталось от дома.

В 2019-м правнук Ивана, Дмитрий, нашёл в стенке разобранной хрущёвки под Новосибирском дневник с засохшими стеблями полыни между страниц. «Суббота. Опять снится Анина сторожка. Если найдут — скажи, крест под рябиной», — выцвевшие чернила на обороте обойного листа. В архиве, пока сломанный принтер хрипел на подоконнике, историк Ольга Ковалёва достала карту 1940-х: «Деревня Бережки? Там сейчас болото да гора щебня». Они поехали на УАЗике, разбитом в трёх местах лобовое стекло заклеено скотчем. Под корнями поваленной рябины Дмитрий выкопал жестяную коробку — внутри иконка Николая Угодника и пуля 7,62 мм.