Мамонга (2019)

Милица, в потёртой кожанке и с рюкзаком, зашитым сербскими нашивками, искала брата-фотографа, пропавшего после съёмок в заброшенном цеху под Белградом. В Сараево она наткнулась на Дарко, таксиста с шрамом через бровь, который вёз её через мост Врбанья, бормоча: «Твой Лука совал нос в старые тоннели — там теперь наркоторговцы из Горажде». В баре «Код Ервина», за столиком с липкой скатертью, он протянул конверт с плёнкой — на снимках мелькали оплавленные свечи и символы, похожие на вензель «Четников». Милица выпила ракию, не моргнув: «Это не его стиль… он снимал только руины, не людей».

Тем временем в Подгорице Айла, дочь имама из Бара, нашла в подвале мечети дневник на кириллице с пометками о «золоте Усташей» и картой, где крестиком отмечен монастырь Острог. Её сосед, хромой механик Стево, чинил «Заставу» в гараже, заваленном канистрами: «Брось, это легенды… В 90-е пол-Черногории перерыли — нашли лишь гильзы». Но ночью Айла пролезла через дыру в заборе заброшенного завода «Рудник», где на ржавом конвейере лежал мешок с австрийскими монетами и пистолетом «М57». Внизу, под плитой, кто-то выцарапал «Лука» и стрелку на север.