Весна моей жизни (1 сезон)

Пак Бомдаль, медсестра с тёмными кругами под глазами от ночных смен, впервые столкнулась с Кан Донхой в пустынном больничном коридоре в три часа ночи. Он, закутанный в потрёпанный синий шарф, искал автомат с кофе, сломанный ещё на прошлой неделе. «Если добавишь в чёрный кофе карамельный сироп, получится почти нормально», — бросила она, протягивая свой термос. Донха, не глядя, сунул руку в карман халата: «У меня тут леденцы от кашля. Обмен?» Их разговоры вертелись вокруг бытовухи — жалобы на липкие полы в процедурных кабинетах, споры о том, чья очередь вытирать пыль с таблички отделения кардиологии.

Через месяц он притащил в больницу старую кофеварку из своего бара в Итэвоне, чинил её под её смех: «Ты уверен, что хирург должен возиться с проводами?» Вечерами они бродили по набережной Сеула, где Бомдаль собирала пустые банки из-под энергетиков, чтобы сдать на переработку. «Почему ты не носишь перчатки? — ворчал Донха, натягивая ей на руки свои кожаные. — У тебя уже трещины на пальцах». Конфликт грянул, когда она нашла в его квартире фото умершей жены — та же родинка над губой, что и у неё. «Я не призрак, — прошептала Бомдаль, царапая ногтём этикетку на бутылке с микстурой. — И не хочу, чтобы ты видел её, когда смотришь на меня».