Лиззи Борден взяла топор (2014)

В старом доме на Борден-стрит пахло лекарствами от ревматизма и пылью с потёртого ковра. Лиззи, 32 года, в платье с высоким воротником, спорила с отцом, Эндрю, о наследстве матери. «Тысячи на благотворицию, а я должна просить на новые перчатки?» — её голос дрожал, когда она указывала на счета в его конторке. Эндрю, седой и грузный, швырнул газету: «Твоя мачеха Эбби теперь хозяйка здесь. Забудь про театр и свою Мэгги». Служанка Бриджит, протирая портрет покойной миссис Борден, ловила каждое слово. Ночью Лиззи находила разорванные письма от подруги в пепле камина.

4 августа жара скрутила город. Лиззи варила похлёбку из протухшего мяса, которое Эбби купила у мясника-должника. «Мы не свиньи, чтобы это есть», — бросила она, выливая котёл в огород. Через час Эндрю лежал в гостиной с раскроенным черепом, его кровь впиталась в обои с розами. Эбби нашли у лестницы, лицом в лужу. Лиззи, в синем платье с мокрым подолом, повторяла шерифу: «Я слышала крики со двора». На суде соседка, миссис Черч, клялась, что видела, как Лиззи прятала топор в сарае. «Ложь!» — кричала та, но кухарка показала: «Она жгла платье в печи той ночью». Присяжные оправдали — улик не хватило. Через год Лиззи продавала сувенирные топорики туристам, а Борден-стрит пустовала, будто вымерла.