Лусала (2019)

Джозеф, таксист из Найроби, каждый день объезжал пробки на Момбаса-роуд, пока не подобрал Лену — немку в поношенной кожаной куртке, листавшую блокнот с пометками *«nyayo za zamani»* («следы прошлого» на суахили). Она искала мастерскую резчика Мванаи, который когда-то работал с её дедом-археологом. «Он умер три года назад, — сказал Джозеф, сворачивая к рынку Кариакоор, — но вдова держит ларек с *мандáзи*. Может, знает, где его эскизы». Лена вытерла пот со лба, разглядывая груды авокадо и кричащих мальчишек с пакетами *мути*: «Ты уверен, что это не бабушкины сказки?» — «Здесь даже камни помнят больше, чем ваши библиотеки», — хмыкнул Джозеф, припарковываясь рядом с киоском, где пахло жареным бананом.

Через неделю они сидели в берлинской квартире Лены, разбирая потрескавшиеся деревянные таблички с узорами. На столе валялись билеты на S-Bahn, пустые банки от энергетиков и распечатанное письмо 1943 года: «...*спрятал артефакты под лестницей ратуши, пока не закончится война*». Ночью, пробираясь через стройплощадку у Александерплац, Джозеф споткнулся о ржавую решетку. «Тише! — Лена схватила его за рукав, — У охранника фонарь». Они спустились в подвал, где пахло плесенью и углем. «Здесь, — прошептала она, тыча пальцем в кирпичную кладку. Джозеф вытащил ломик из рюкзака: «Твой дед бы одобрил?» — «Он ненавидел воров, — она усмехнулась, — но обожал истории. Вытаскивай».