В сумерках (2019)

Юрате, барменка из вильнюсского кафе «Швитригайла», нашла в старом ящике для чая пожелтевшую открытку с адресом в Риге. На обороте — детский рисунок корабля и подпись: «Андриус, 1972». Тем временем в Париже Луи, студент-искусствовед, спорил с антикваром на набережной Сены: «Вы говорите, этот эскиз купил сербский коллекционер? Но здесь явно виден почерк Мухи!». В Белграде Милош, получив от тёти коробку с фронтовыми письмами деда, наткнулся на фотографию литовской женщины в платье с вышитым журавлём — лицо, как две капли воды похожее на Юрате. «Кто эта Маргарита?» — спросил он мать, но та молча зажгла сигарету, глядя в окно на бетонные многоэтажки Нового Белграда.

Лига, работница рижского архива, переводила письма на португальском для Инес из Лиссабона: «Твой дед писал, что боялся слежки после встречи в Праге с чехом... Эмилем, кажется». Всё сошлось, когда Эмиль, реставратор из Брно, принёс Луи потёртый чемодан с дневником художника-эмигранта. На последней странице — список фамилий: Юрате, Лига, Милош. «Значит, они всё это планировали ещё тогда?» — прошептала Инес, разворачивая чертёж подземного хранилища под вильнюсским костёлом Святой Анны. Юрате, глядя на фотографию прабабки Маргариты, разбила чашку с цикорием: «Значит, я должна туда спуститься?». Лига кивнула, поправляя шерстяной шарф, купленный в латвийском рынке ещё при советской власти.