Миссия на Марс (2019)

В Бангалоре, в тесной лаборатории с трещащими вентиляторами, инженер-робототехник Адитья Шарма ковырялся в проводах дрона-разведчика. Его коллега, Мира Патель, физик из Варанаси, щелкала калькулятором, прижав к уху телефон: «Папа, да, опять задерживаюсь… Нет, шашлык в морозилке, разогрей». За окном грохотали грузовики с деталями ракеты «Гхатак», которую через три недели должны были запустить к красной планете. На столе — карта марсианского кратера Эберсвальде, обведенная красным: там искали следы подземных вод. «Если генератор кислорода сломается, залатаем твоим чапати», — хмыкнул Адитья, перебрасывая Мире банку со специями, чтобы придавить чертежи.

На четвертый месяц миссии марсоход «Агни-7» застрял в пыльной буре. В тесной кабине орбитальной станции Рави, пилот из Ченнаи, ругался на сломанный фильтр: «Это ж не авторикша, чтобы скотчем чинить!». Мира, глядя на фото отца в нагрудном кармане, собрала очиститель из запасных трубок и электромотора от вентилятора. Адитья, подключив дрон к спутниковой связи, бормотал: «Слева кратер, как в том кафе возле MG Road…». Когда «Агни» передал первые снимки льда, в ЦУПе закричали на смеси каннада и хинди. На Земле, в аэропорту, сестра Миры тыкала пальцем в экран телефона: «Смотри, мама, она же как та ракета — всегда вовремя!» — пока их такси объезжало лужу от летнего дождя.