Лина из Лимы (2019)

Лина, 17 лет, каждое утро месит тесто в пекарне на углу улицы Пасьо-Колон в Лиме. Ее велосипед с проволочной корзиной, заляпанной следами эмпанадас, стоит у входа. Однажды, разбирая старые коробки в кладовке, она натыкается на конверт с выцветшей маркой Чили — письмо от отца, исчезнувшего пять лет назад. «*Томас, ты знал, что он звал меня в Сантьяго?*» — спрашивает она кузена, втискиваясь в его раздолбанный «пежо» с рюкзаком, набитым банановыми лепешками. Ночной автобус до Арекипы везет ее через пустыню, где в окне мелькают силуэты кактусов-сагуаро. В Перу, в доме бабушки с треснувшими терракотовыми плитками, Лина вытягивает из сундука карту с пометкой «рудники Серро-де-Паско» — на обороте детский рисунок ее отца: красно-желтая птица.

В Буэнос-Айресе Лина моет полы в кафе на Лавалье, подслушивая разговоры гастарбайтеров о подпольных аукционах антиквариата. Старик Эстебан, регулярно заказывающий «мате с горечью», роняет фразу: «*Искатели серебра кончают с гитарой в руках — спроси у пианиста с площади Доррего*». Пыльный чердак над танго-клубом выдает чемодан с наклейками отелей Лимы и Сантьяго: под слоем нотных тетрадей — пачка писем, запечатанных сургучом с отпечатком ключа. Лина читает при свете неоновой вывески, как отец описывал встречу с контрабандистами в Росарио: «*Они просили меня нарисовать карту на стенах склада — будто я стал летописцем их жадности*». Возвращаясь в Лиму с билетом, купленным на выручку от бабушкиных сережек, она зашивает письма в подкладку куртки — запах жареной муки с корицей теперь смешивается с дымом аргентинских сигарет.