Поцелуи бабочки (2018)

Марни копошится в холодильнике, выискивая йогурт с истекшим сроком годности, когда Джуд врывается в их бруклинскую квартиру. «Бабушкин адвокат звонил. Ключи от соховской лофта только тебе, — швыряет сумку с пуантами в угол. — Я шесть лет таскала её на физиотерапию, а ты? Поливала герань в её палисаднике». Сестры-близняшки даже не похожи: у Марни волосы цвета ржавчины от дешёвой краски из аптеки, у Джуда — тугие чёрные косы. Отец, Рэй, тем временем рыбачит на пирсе у Бэттери-парка — его саксофон пылится под кроватью, пахнет коньяком и старыми нотами.

В лофте с треснувшими балками Марни находит коробку писем 70-х: «Любимый Рэй, если прочтёшь это — верни гитару Сэму». Бармен Люк с татуировкой колибри на ключице смеётся, разливая виски: «Твой папаша вонял дезинфекцией, когда громил наш подвал в ’92». Джуд втирает мазь в растянутое колено после репетиции «Жизели», а хореограф Антуан целует её в макушку: «Боль — это твои крылья». Рэй приходит ночью, разбивает чашку с надписью «#1 Dad»: «Вы обе носите её духи. Прекратите притворяться, что я мёртв». В финале Марни роняет конверт с анализом ДНК в лужу у метро «Хаустон-стрит» — вода размывает строчку «отец: Сэмюэл Гарсия».