Главный грек Российской империи (2018)

Аристокл Дмитриадис, греческий купец с акцентом, выдавливающим букву «ы», арендовал подвал на Гороховой улице, чтобы хранить ящики с оливковым маслом и сушёным инжиром. Его контора — стол, заваленный счетами из Одессы и Афин, карта с крестиками возле портов Риги. Василий Петров, русский конкурент в потёртой шубе, высмеивал его в кофейне «Вольф»: «Твои корабли замёрзнут в Финском заливе, как щуки подо льдом». Аристокл парировал, разминая чётки в кармане: «А твои мужики сольют водку раньше, чем довезут товар до Москвы». Вечером он пробирался через чёрный ход в Зимний дворец к князю Голицыну — тот требовал взятку шелком за разрешение на табачные аукционы. Запах ладана, треск свечей, договор, подписанный дрожащей рукой.

Дома, в квартире с парусиновыми шторами, жена Мария заставляла детей переписывать греческий алфавит углём на грифельной доске. Дочь София прятала под юбкой брошюры Чернышевского: «Папа, ты торгуешь с теми, кто нас считает скотами!» — «Молчи. Завтра жандармы придут за тобой, а я буду платить, как за испорченный товар». Сын Нико, обмотав руки тряпьём, таскал тюки в порту — на складе ему грозились «перебить фамильные колени», если не отдаст долг за проигранные в карты часы. Аристокл, выпив ракию из аптечного пузырька, отдал Нико серебряный портсигар: «Отнеси тому уроду Степанычу. Скажи, греки долги не прощают — переплавляют». За окном свистел ветер с Невы, а из кухни доносился запах пережаренного лука — Мария пыталась спасти подгоревшую мусаку.