Твоя птица может петь (2018)

Харуми, в помятой рубашке и с вечно растрёпанными волосами, таскает коробки с книгами в магазине *Камоме*. За углом, в баре *Moon Drop*, её соседка Сидзуку разливает пиво, пока клиенты обсуждают последний концерт местной группы. Рёсукэ, гитарист с потёртым чехлом от Fender за спиной, заваливается к Харуми под предлогом «помощи», но чаще болтает о Нирване и тырит мармелад с прилавка. «Эй, это для клиентов!» — бросает Харуми, пряча улыбку. По вечерам троица слоняется по парку у реки: Сидзуку рисует в блокноте уток, Рёсукэ дразнит её за «слишком аккуратные штрихи», а Харуми молча курит, наблюдая, как закат красит воду в грязно-розовый.

В съёмной двушке Харуми трещит вентилятор, а на полу валяется конверт с неоплаченными счетами. Рёсукэ, развалившись на диване, ковыряет струны и напевает что-то про «разбитые фонари». Сидзуку, запах её лавандовых духов смешиваясь с дымом, вдруг спрашивает: «Ты в него влюблена?» — и Харуми давит сигарету в пепельнице-ракушке. На следующий день Рёсукэ забывает о их планах съездить на море, потому что «группа репетировала до пяти», а Сидзуку находит в кармане куртки Харуми билеты на поезд — туда и обратно. «Зачем два?» — «На случай, если передумаешь», — бормочет та, переставляя книги на полке.