Калигула (1 сезон)

Такуя, техник по обслуживанию эскалаторов в токийском метро, обнаруживает пустую квартиру после ночной смены. На холодильнике — записка от Аи, его соседки по съёму, с кривыми иероглифами: *«Не ищи. Это важнее меня»*. На полу валяется пузырёк с остатками снотворного, а в углу приоткрыт чемодан с её вещами. Среди поношенных свитеров он находит чёрно-белое фото: Ая в платье с рваным подолом стоит на фоне бетонного волнореза, за спиной — табличка с надписью «Окадзаки-мура». В кармане джинсов — смятый чек из аптеки на окраине Сибуи. Такуя звонит Кэйдзи, своему единственному другу с подростковых лет: «Она снова завела речь о тех снах?» — «Нет, тут что-то не так. Вчера она пыталась вскрыть вены кухонным ножом», — отвечает он, собирая в рюкзак карту и фонарик.

На пароме до Окинавы Кэйдзи, пахнущий бензином и сигаретным пеплом, молча ковыряет засохшую краску на костяшках пальцев. В деревне Окадзаки рыбацкие сети висят на ржавых крюках, а местный старик в залатанном хаори, представившийся Хирото, тычет палкой в их фото: «Она у них. У тех, кто ждёт прилива». Ночью они пробираются в пещеру за маяком — на стенах следы охры, детские ботинки, связанные верёвкой. Алтарь усыпан ракушками и волосами; среди фотографий пропавших — лицо Аи, датированное прошлым веком. «Это не она…» — начинает Такуя, когда с потолка капает тёплая вода. Из тени выходят фигуры в мешках, с выжженными на груди спиралями. Кэйдзи толкает его в боковой тоннель: «Беги, я их задержу!» — и гаснет свет. Такуя, царапая колени о камни, выныривает к пирсу, где в дождь качается пустая лодка. Из радиоприёмника доносится голос Аи, перебиваемый помехами: *«Ты должен понять — мы просто песок в их часах»*.