Кушутара: Узоры любви (2017)

В деревне Ралунг, у подножия Гималаев, ткачиха Пема Чоден проводит дни за старым деревянным станком, расшивая шерстяные полотна узорами *атара*. Её пальцы в синих чернильных пятнах от краски для ткани, а на полу валяются клубки неокрашенной пряжи. На еженедельном рынке в Тхимпху она сталкивается с Дорджи Вангчуком, художником в потрёпанной кожаной куртке, который фотографирует орнаменты на её платках. «Зачем снимать, если можно запомнить?» — бросает Пема, разворачивая ткань с изображением восьми благих символов. «Ваши узоры — как карта, — отвечает он, поправляя очки. — Здесь спрятана дорога к храму Друкгьял». Через неделю монахи из Дзонга Трашичхо заказывают Пеме ритуальное покрывало, но требуют закончить работу до полнолуния — времени, когда ткут только мужчины.

Дорджи появляется в её мастерской с мешком сушёной облепихи и блокнотом эскизов: «Добавь в краску куркуму — цвет продержится дольше». Они спорят о том, можно ли смешивать минеральные пигменты с акрилом, пока Пема не замечает на его набросках знакомый мотив — переплетённые *белу* и *дри* из легенд её деревни. «Ты копировал узоры из святилища Гангте?» — «Нет, — хмурится Дорджи, доставая фотографию полустёртого орнамента на камне. — Это с развалин моей школы в Пунакхе». Ночью, при свете масляной лампы, он рисует на полотне крылатого тигра, а Пема вышивает вокруг него традиционную кайму. Когда старейшины отвергают работу, называя тигра «нечистым знаком», Дорджи срывает с полки рулон небелёного хлопка: «Тогда пусть ваши боги носят саваны!». Пема молча кладёт перед монахами два покрывала — одно с тигром, другое с лотосами. Выбор оставляют богам: утром первое полотно находят разорванным у входа в дзонг, второе — исчезает.