200 фунтов красоты (2017)

Хань, 24 года, в засаленном фартуке кафе "Фо Хынг" на улице Ханг Ма в Ханое, протирает столы после утренней толкотни. Ее руки пахнут рыбным соусом и корицей. Лонг, парень с татуировкой дракона на шее, перетаскивает коробки с рисовой лапшой через кухню: "Эй, Хань, подержи дверь — тут угол мокрый!" Она замирает, прижимая спиной ржавую створку, пока он проходит, даже не глянув в ее сторону. Вечером, в комнатке над прачечной, она считает сбережения в жестяной банке из-под печенья — хватит только на три сеанса липосакции в клинике на окраине. Мать звонит из деревни под Хайфоном: "Дочь, ты ела сегодня? Голос слабый…" Хань врет про аппетит, закусывая губу, и рисует в блокноте платье, которое сошьет, "когда похудеет".

Через полгода Ань (бывшая Хань) в обтягивающем денимовом платье стоит перед зеркалом в агентстве "Сайгонский лотос". Шрам под пупком ноет от влажного ветра с реки Сайгон. На первом показе в баре на Фам Нгу Лао фотограф Тхань, щелкая камерой, кричит: "Подними подбородок! Ты же не уличная торговка!" Она узнает в толпе Лонга — он теперь менеджер в том же кафе, пьет пиво с моделью из соседнего столика. Когда он просит ее номер, Ань роняет вилку: "Извините, я… аллергия на креветки". На следующий день в швейном цехе, где она тайком подрабатывает, закройщица Мэй сует ей конверт: "Твоя мать передала. Опять просила не голодать". Внутри — фото Хань в 15 лет, до смерти отца, с распущенными волосами и улыбкой, которой теперь не повторить даже за деньги.