Я рядом (1 сезон)

Знаешь, у нас в деревне про бабку Серафиму легенды ходили — типа спит она на сундуке с золотом, как дракон из сказки. Ну Сашка, тот соседский сорванец, не выдержал — втихушку к ней в избу прокрался. А я его понимаю, честно: сам в детстве за забором подолгу торчал, гадал, что там за богатства в её покосившейся хатке ржавеют.

И что ты думаешь? Вскрыл парень сундук, а там... коробки. Целые горы картонных коробок, и на каждой — дата, начиная с сорок первого. Кольца внутри, простенькие такие — то оловянные, то из проволоки скрученные. Ни алмазов, ни перстней. Просто сотни колец, будто кто-то каждый год по штуке клал. Странно, правда? Как будто война там, в сундуке, законсервировалась.

А потом-то история и вовсе жуткой стала. Оказалось, Сашкина прабабка в блокаду... Ну, ты понял. Серафима же тогда в Ленинграде медсестрой была. Эти кольца — они ведь с пальцев... с тех, кого не спасли. Год за годом собирала, как памятки. Война ж не заканчивается, понимаешь? Для некоторых она до сих пор в сундуках стучит крышкой.

Сашка потом месяц молчал, как рыба. Говорят, нашел коробку с сорок вторым годом — там два кольца лежало, одно детское. Совсем как у его младшего брата, что при пожаре... Ну, ты в курсе. Вот так и живём — копаемся в чужих тайнах, а выкапываем свои собственные кости. Жутковато, да? Зато теперь все соседи Серафиму по-другому зовут — не «скряга», а «хранительница». А сундук тот, кстати, на чердаке у Сашки теперь стоит. Говорит, страшно открывать, но ещё страшнее — выбросить.