Счастье мое (2010)

Ох, помню этот фильм — такой тягучий, как смола, но вцепляется в душу. Представь: глухомань после Союза, всё серое, разбитые дороги. Главный мужик, водила Жора, бросает дома жену-изменщицу и лезет в кабину грузовика, будто в кокон. А дальше... Ну, вроде обычный рейс, да? Ан нет. Машина ползет через снега, радио трещит помехами, а он потихоньку сходит с ума. То ли от усталости, то ли от воспоминаний — сам не поймёшь.

В кадре всё дышит какой-то обреченностью, знаешь? То вдруг снится ему что-то жуткое — кровь на руле, крики. То в зеркале заднего вида мелькнет тень, как призрак. А эти бесконечные леса за окном... Будто сами деревья шепчут: *«Не возвращайся»*. И ведь не ясно — то ли он жертва, то ли сам стал монстром от всей этой жизненной жести.

Самый дурацкий момент? Когда под утро, в полубреду, он начинает разговаривать с фарой, как с живой. И ведь веришь ему, чёрт возьми! Кажется, что ты вот тут, рядом, чувствуешь запах солярки и слышишь, как снег хрустит под колёсами. Кино не про дорогу — про то, как человек растворяется в своей боли, пока от него не остаётся только пепел сигареты на подлокотнике. После титров сидела, смотрела в стену минут десять — такое редко бывает. Будто тебя самого вывернули наизнанку, честно.