Снежная королева

Знаешь, история эта – прямо сердце щемит. Жила себе Герта с отцом в их маленькой гостинице, тихо так, по-семейному. После маминой смерти даже стены тут будто осиротели, понимаешь? Единственный лучик – Кай, этот вечный смех в коридорах, его шутки про то, что печенье у них жестче кирпичей. А потом… бац! Явилась *она*. Меха, бриллианты, холодный взгляд сквозь дымку духов – будто сама зима в дверь постучалась. Утром – пусто. Кая нет, следов нет, только ветер воет в печной трубе, будто дразнится: "Опоздала, глупышка!"

И вот Герта – хрупкая, вся в веснушках – вдруг рвётся в погоню. Представляешь? Не та, что драконов рубит, а та, что чай остывший допивает, чтобы не пропадал. Дорога-то какая вышла! То ледяные пещеры, где эхо шепчет: "Вернись", то волки с глазами как угольки. А она идёт – спотыкается, плачет, но идёт. Мне кажется, самое страшное было не в метелях или пропастях, а в этом гложущем "а вдруг он не захочет возвращаться?".

Дворец Снежной Королевы… Брр! Красота-то какая ледяная – всё блестит, а дышишь – и лёгкие колет. И Кай-то – не Кай. Сидит, бусины льдинок собирает, глаза пустые, будто его душу выключили. А та, королева, улыбается, как кошка у мышиной норы: "Ты думала, любовь – это волшебство? Это слабость".

Но Герта – о, тут я прямо мурашки почувствовала – не стала мечом махать или заклинания кричать. Просто села рядом, достала то самое прокисшее печенье из гостиницы, начала рассказывать про папины смешные усы, про то, как они с Каем однажды крышу чинили и упали в сугроб. Говорила, пока губы не посинели, а сердце её – такое маленькое, горячее – не растопило эту дурацкую ледышку в его груди.

Вот ведь правда: иногда самое сильное оружие – не меч, а память о том, как кто-то тебя ждёт с чашкой чая и кривым улыбкой. Даже если для этого надо пройти полсвета и переспорить саму вечную зиму.