Лагерь любви 7 (1969)

Знаешь, иногда истории о войне выворачивают душу наизнанку. Вот представь: 1940-е, кромешный ад Второй мировой, а доктор Марта Гроссман — женщина с железными нервами и секретом, за который союзники готовы продать душу дьяволу — оказывается в самом пекле. Концлагерь №7. Не просто бараки и колючка, а место, где офицеры вермахта устроили себе… ну, понимаешь, «зону отдыха». Женщины, насилие, грязь — всё, что ты можешь представить, и даже то, что не можешь. А тут ещё эти две безумицы — Грейс и Линда. Девчонок буквально швырнули в эту мясорубку под прикрытием. Типа, «спасём Марту, пока не поздно!». Да как они вообще решились? Ладно бумаги подделать, но каждый день притворяться, что ты… часть этого кошмара? Сердце ёкает, когда думаешь, через что им пришлось пройти. Унижения, эти грязные взгляды, руки, которые хватают без спроса… Чёрт, даже вспоминать противно. И ведь самое мерзкое — понимаешь, что такое было на самом деле. Не выдумка сценариста. Где-то там, в дыму войны, люди теряли всё — даже право на страх. А союзники тем временем где? Пьют чай в Лондоне, строят планы, бросают живых людей в топку. «Французское сопротивление нападёт через неделю», — говорят. Легко говорить, когда ты не в том бараке, где стены пропитаны despair. Интересно, Марта о чём думала, пока ждала? Может, молилась, чтобы агенты не сломались раньше времени. Или просто считала трещины на потолке, пытаясь не сойти с ума. Война ведь не про героизм — она про то, как долго ты можешь терпеть, прежде чем сломаешься. А эти две… Грейс и Линда. После всего, что с ними случилось, они ещё находили силы перешёптываться по ночам, строить планы. Настоящие стервы, блин. Не сломались. Хотя… кто знает, что осталось у них внутри, когда лагерь наконец захлестнула стрельба и крики «освободителей».