36 часов (1964)

Представь, 1944 год, разгар войны. Немцы в Лиссабоне крадут американского майора Джефферсона Пайка — парень, видимо, знал слишком много. А тут эти хитрые выдумали дикий план: нашпиговать его наркотиками и вывезти в какую-то липовую больницу в Баварии. Типа, «добро пожаловать в 1950-й, война давно кончилась, а ты просто амнезию схватил». Честно, когда я это услышал, чуть чай не пролил — ну и бред же! Но чем дальше, тем страшнее. Вот сидит бедолага Пайк, голова как после трёх дней пьянки, а перед ним этот Гербер — немецкий майор, но в американской форме, улыбается, как продавец подержанных авто. «Мы тебя лечим, дружище», — несёт ахинею, а сам глазами сверлит, будто рентгеном хочет секреты вытащить. И ведь самое мерзкое — как они играют на его растерянности. То липовая медсестра «случайно» проболтается про победу союзников, то радио в коридоре «современные» песни крутит. Жуть! А Пайк-то не дурак. Чует подвох, но мозги-то в тумане — где правда, где бред? Вот этот момент меня всегда бесит и завораживает одновременно. Ну как можно доверять, когда каждый жест, каждая стена в этой «больнице» — ложь? А они ещё подливают масла в огонь: то ли дело проверяют его, то ли действительно хотят, чтобы он поверил в этот театр абсурда. И ведь знаешь, что рано или поздно он дрогнет — все дрогнут. А война тем временем идёт где-то за стенами, настоящая, кровавая… И от этого ещё противнее. Короче, история не про пытки или стрельбу, а про то, как ломают изнутри. И после такого невольно задумаешься — а сам-то я смог бы отличить правду от фейка, если бы меня так втёмную обработали? Брр, мурашки…