Удел человеческий 3 (1961)

Знаешь, есть один момент в кино, который меня до сих пор мурашами пробирает. Представляешь: война кончилась, кругом руины, а этот парень – Кадзи, японец, сам через ад прошел, но до сих пор верил в какую-то человечность – тащит за собой горстку таких же потерянных. Маньчжурия, бескрайние степи, ветер свистит… И ведь не ясно, куда они вообще идут. То ли к спасению, то ли в новую ловушку. Он же не командир, не герой с плаката – видно, как сам сомневается. То спотыкается о камни, то резко оборачивается, проверяет, все ли за ним идут. А в глазах – эта смесь усталости и упрямства. Иногда думаешь: да зачем он вообще этим занимается? Может, чтобы доказать себе, что война не съела всё хорошее в людях? Или просто потому, что иначе нельзя – бросить их там, в пыли, под небом, которое никому не принадлежит. Солдаты за ним плетутся, как тени. Кто-то хрипит от ран, кто-то шепчет молитвы. А он… Он будто несет на спине весь этот сломанный мир. И самое страшное – нет никакой уверенности, что в конце пути их ждет что-то светлое. Просто шаг за шагом, день за днем. Как будто сама жизнь стала этим бесконечным переходом через выжженную землю. Знаешь, после таких сцен сидишь и долго не можешь выдохнуть. Словно вместе с ними прошел эти километры – ноги ноют, в горле пыль, а в голове один вопрос: а хватило бы у меня сил не сломаться?