Симаррон (1960)

Знаешь, есть такие истории, которые как ковбойский сапог — жестковаты с виду, но внутри теплые и по-своему уютные. Вот представь: Оклахома, 1800-е, пыль на зубах скрипит. Приезжает этот Янси — ну, Симарроном его зовут, — а с ним жена, молодая да упрямая, как мул в седловине. И всё бы ничего, да только вокруг — хаос на костях. Барыги с кольтами вместо аргументов, законы пишутся на дуле револьвера... Ты же понимаешь, да? Фронтир — он как подросток в переходном возрасте: и хочет цивилизации, и бунтует против неё до последнего. А этот парень — ну реально, как будто пытается гвоздями прибить ветер к забору! То в драку влезет за честное слово, то школу организует посреди салуна. И ведь самое безумие — получается! Не то чтобы сразу, нет. Иногда кажется, что он бьется головой о скалу, но постепенно... О, постепенно эти упрямые поселенцы начинают понимать, что можно жить и без ежедневной стрельбы на главной улице. Жена его, кстати, вообще отдельная песня. Сначала думаешь: «Ну вот, опять декорация в юбке». Ан нет! Эта дама тебе и из винчестера палит, и мужиков вразумляет взглядом — ледянным таким, брр. Вместе они как шторм и якорь: он рвется в бой, она не дает уплыть в безумие. А знаешь, что цепляет? Что тут нет суперменов в плащах. Симаррон то ошибается, то гордыня душит, то сомнения грызут. Как мы все, в общем. Только на фоне бескрайних прерий и сапог, втоптанных в грязь до колен. После таких историй почему-то верится, что даже в самом диком хаосе можно посеять зерно порядка. Ну или хотя бы попробовать — вдруг прорастет?