Приговор (1959)

Знаешь, есть такие фильмы, от которых комок в горле стоит даже спустя годы. Вот представь: лето 44-го, союзники уже на подходе к Нормандии, всё висит на волоске. А тут пятеро из Сопротивления — три парня и две девчонки, обычные люди, — решают поднять руку на фашистского офицера. Ну и, понятное дело, облажались. Поймали их, конечно. Приговорили к расстрелу — вот так за шестьдесят минут из героев превратиться в трупы. И ведь самое жуткое даже не пули, а эти проклятые минуты в сыром подвале у моря. Часы тикают, а волны где-то за стеной бьются, будто насмехаются. То ли плакать хочется, то ли орать, чтобы это кошмарное ожидание поскорее закончилось. Интересно, о чём они думали? Может, о том, как вчера ещё смеялись за кружкой сидра, а сегодня уже слышат, как палачи наверху патроны проверяют. Или о том, что завтра их берег, наверное, союзники освободят — слишком поздно, чёрт возьми. Страшно представить, как время растягивается в такую резиновую ленту: вот щель в ставне, пылинка в солнечном луче, чей-то сдавленный вздох — и каждая секунда режет по живому. Фишка ведь не в героизме даже, а в этой леденящей обыденности. Как люди становятся просто телом, которое ждёт своего часа. И море шумит, шумит... Будто и не было никакой войны.