Напряжённость (1949)

О, это ж про того самого аптекаря, который тихоней прикидывался, а внутри у него ад творился! Представь: сидит себе человек за прилавком, травки всякие раскладывает, а в голове уже планы мести рисует. Да ещё какие — хладнокровно придумал, как того алкашного торгаша прибрать, что жену у него увёл. И ведь не сразу поймёшь, где тут сам человек, а где его вторая личность вылезла — прямо мурашки по коже, когда осознаёшь, как он с собой разговаривает в зеркале, будто совещание проводит с собственной тёмной стороной. Честно? Я бы на его месте, наверное, с ума сошёл от такой игры в прятки с самим собой. То ли жалость берёт к нему — ну вот закрутила жизнь, то ли страх: а вдруг и в каждом из нас такая бездна прячется? А этот продавец-то, который водкой торгует и чужие семьи рушит… Интересно, он хоть раз почувствовал, что за ним следят? Что тихие шаги за спиной — не просто скрип половиц, а чья-то безумная решимость? Жуть, конечно, но оторваться невозможно — как будто подсматриваешь в замочную скважину за чужим адом.