Жить в мире (1947)

Знаешь, история такая... Вроде война уже кончилась, но в этой захолустной итальянской деревушке всё ещё пахнет страхом. Люди тут свято верили, что их бог забыл — мол, фронт где-то за горами, не до нас. Ну кроме этого несчастного немца, который как тень маячит у старого склада. Скучно ему, наверное, одному с воронами разговаривать. А потом эти двое — девчонка-подросток с братишкой — пошли поросёнка искать, а нашли совсем другую беду. Два американца в кустах, один еле дышит, весь в крови. И ведь знали же, что по деревне листовки висят: "Сдашь врага — получишь мешок муки, спрячешь — дом спалят". Страшно? Ещё как! Но глянула она на этого раненого — чёрного, чужака, — и сердце ёкнуло. Ну как бросить? Вот так и пошло: ночами таскали им лепёшки и старую одежду, дрожали от каждого шороха. А спрятали-то у дяди Тиньи, того самого, что вечно бормочет: "Мне бы только не воевать, да людям зла не делать". Смешно, да? Война кругом, а он в своей конюшне с лошадьми мирные речи толкует. Но, может, именно такие, как он, и спасают мир — тихо, без геройств. А самое-то цепляет — даже не погоня или опасность. А то, как эти дети, сами ещё не жившие, вдруг поняли, что иногда надо выбрать не между добром и злом, а между страхом и... ну, не знаю, человечностью что ли. И ведь выбрали — хотя могли бы и поросёнка дальше искать.