Дневник Гуадалканала (1943)

Знаешь, когда я читаю про начало войны на Тихом океане, до сих пор мурашки. Представь: Перл-Харбор. Эти кадры взрывов, дыма — они ведь врезались в сознание всей Америки. Пол-флота за пару часов на дно! После такого хотелось не просто воевать, а выть от ярости, понимаешь? Каждый следующий бой был как попытка вырвать кусок плоти у тех, кто ударил в спину. А потом — Гуадалканал. Блин, даже название звучит как проклятие. Наши адмиралы тогда, кажется, впервые за всю войну попали в точку: то ли интуиция сработала, то ли японцы накосячили по полной. Но как они там умудрились проспать наш десант? То ли самурайская гордость затуманила разум, то ли наши ребята вкалывали как проклятые. Помню рассказы морпехов: джунгли, жара, каждый куст стреляет, а из еды — консервы да страх. Героизм? Да там каждый второй заслуживал медали. Один парень с «Энтерпрайза» мне как-то сказал: «Мы не воевали — мы выживали. А победа… она пришла сама, когда мы перестали бояться сдохнуть». Жутко, конечно. Но когда услышал, что остров наш, — смеялся и плакал одновременно. Правда, потом узнал потери… Эх. Лучше б не спрашивал. Сейчас, глядя назад, понимаешь: эта победа будто проржавевший ключ — и замок открыла, и руки исцарапала в кровь. Но без Гуадалканала не было бы ни Мидуэя, ни всего остального. Хотя кому от этого легче? Все равно как в старой песне: «Слава куплена слишком дорого»…