Парень по имени Джо (1943)

Представь: война, небо в огне, а майор Пит Сэндидж — такой герой-летун, знаешь? — в один момент… бац, и его самолёта нет. А он — ошалевший — уже где-то между небом и землёй. Видит всё: и слёзы, и смех, а потрогать — нельзя, крикнуть — не слышат. Ну, думает, ладно, хоть Теда, этого юнца-пилота, прикрою — пусть не набивает шишек, как я. А потом — облом-с! Смотрит Пит, а его Тед всё чаще к Доринде похаживает. К той самой, с которой у Пита фото в медальоне осталось… Сердце-то — в клочья. То ли рвать и метать: бросить подопечного на произвол судьбы, мол, «сам дурак», то ли сквозь зубы: «Ладно… иди, целуй _мою_ девушку». Честно — я бы, наверное, с ума сошел от такой дилеммы. Как тут быть? Мешать чужому счастью из ревности или… позволить им быть счастливыми, пока война не забрала всё? Вот и мучается бедолага: то шёпотом советует Теду в бою, то в сердцах кричит «Да как ты смеешь?!» — но его же никто не слышит. А Доринда… она ведь даже не знает, что он всё видит. Или чувствует? Чёрт, это же вообще не про войну — про то, как отпускать, когда всё внутри рвётся держаться. Жесть, да?