Каждому свое (1967)

В маленькой деревне под Бари Лука Манфреди копал колодец за три лиры в день. Рубашка прилипла к спине, а пыль оседала на губах солоноватой коркой. Его жена Элена стирала белье в жестяном тазу, приговаривая: "Марио опять сломал подметку — третий раз за месяц". По вечерам Лука заходил в тратторию "Дель Капо", где старики спорили о земельной реформе. Однажды днем механик Карло Риччи пригнал ржавый грузовик с выцветшей надписью "Милан". "На севере платят в пять раз больше, — хрипел он, закуривая, — но там цемент вместо воздуха".

Элена нашла конверт с билетами на поезд под глиняной кружкой. "Ты с ума сошел? — разбила яйцо о сковороду, — Мария-Антония вчера от лихорадки умерла, а ты про какие-то краны…". Лука молча размазывал томатную пасту по хлебу, оставляя красные полосы. Через неделю он уже таскал балки на стройке в Турине, где бригадир-ломбардец орал: "Сардиниец? Тут не овец пасти!". Когда пришло письмо о рождении сына, Карло похлопал его по плечу: "Купишь ему ботинки с серебряными пряжками". Но вечером 12 декабря лебедка сорвалась с троса — Лука успел крикнуть "merda", прежде чем стальная балка расплющила каску.